В зале представлены произведения французской живописи 1830–1870-х годов, основная часть которых, включая работы Жана Батиста Камиля Коро и барбизонской школы, происходит из знаменитого собрания Сергея Михайловича Третьякова. Экспонаты дают законченную картину развития пейзажной живописи указанного периода, подводя нас вплотную к искусству импрессионизма.
 |
Показать полный текст |
Ближе к середине столетия экзальтированная эмоциональность, присущая эпохе романтизма, уступила место более трезвому взгляду на мир, в чем немалую роль сыграли успехи позитивистской науки, а также тяга горожан к природе, противостоящей современной урбанизации. Группа молодых художников во главе с Теодором Руссо начинает работать на пленэре в небольшой деревушке Барбизон, расположенной неподалеку от Парижа, на опушке леса Фонтенбло. Каждый из мастеров так называемой «барбизонской школы» обладал своей собственной живописной манерой, но всех их объединяла любовь к французской природе. Руссо любил изображать кряжистые деревья и пологие холмы, Жюль Дюпре, Констан Тройон и Виржиль Нарцисс Диаз де ла Пенья – изменчивые состояния неба. Представитель второго поколения барбизонцев, Шарль Франсуа Добиньи, путешествовавший по Сене и Уазе в своей лодке-мастерской, умел тонко передавать время суток, особенности освещения и мимолетное очарование мотива.
Барбизонцы писали на открытом воздухе в естественных условиях, выбирая часто самые скромные виды французских провинций. Лишь большие полотна, предназначенные для выставок в Салоне, завершались в мастерской.
В Барбизоне работал некоторое время и крупнейший пейзажист Франции середины XIX века Камиль Коро, однако его искусство во многом отлично от устремлений барбизонской школы. По традиции, он совершил в начале своего творческого пути путешествие в Италию, но взглянул на нее глазами человека нового времени. Его привлекали будничная жизнь города, случайные прохожие, неповторимость запечатленного момента. Многим пейзажам Коро присущ лиризм, порожденный непосредственностью восприятия мастера, чуткостью переживания увиденного. Художник отдавал предпочтение переменным состояниям – гаснущим закатам, внезапным порывам ветра, бурной погоде, прояснениям неба после дождя, но, в отличие от романтиков, он выбирал укромные уголки природы, окруженные деревьями с трепещущей листвой и тающими в туманной дымке очертаниями. Человеческая фигура в пейзажах живописца служит своеобразным «камертоном», по которому определяется настроение пейзажного образа, залогом единства природных явлений во всем их многообразии и ответного чувства человека.
